Александр, 22 года, студент 6 курсаЯ увлекаюсь спортивным велотуризмом; испытал себя во многих видах спорта, что очень поддерживает мое душевное равновесие. Пишу стихи, люблю науку. Склонность к меланхолии была со мной с детства. А в 17 лет случился первый психоз. Тогда я и понял, что отношусь к людям «с особенной психикой» и начал наблюдаться у врача. Но почти до 20 лет все было относительно нормально, иногда только проявлялась легкая подавленность и плохой сон.
Хочу рассказать о первом и самом тяжелом в моей жизни смешанном эпизоде, который и позволил окончательно поставить диагноз. Это случилось не внезапно. Думаю, меня сломили нагрузка и стресс. Я впервые в жизни надолго забросил спортивные тренировки и десять месяцев просидел за ноутбуком, работая над дипломом и монографией. Я был в постоянном напряжении из-за трудных и запутанных отношений с близкой девушкой С.
Июль 2015 года я помню по дням.
7 июля. День предельной осознанности. Я чувствовал себя бодро и замечательно, чего не бывало уже долгое время, без всякой задней мысли радовался жизни.
8 июля. Познакомился с группой людей в одном образовательном центре (дальше «офис»). Их работа меня необычайно воодушевила, мне казалось, что она позволит решить многие общественные проблемы. Я начал активно распространять знания, полученные за семь часов, проведенных в «офисе». Во мне проснулся бешеный азарт, я чувствовал в себе силы, чтобы изменить этот мир к лучшему раз и навсегда. Я чувствовал гармонию, уверенность в себе, силу для преодоления любых жизненных трудностей. Спал не больше трех часов.
9 июля. Меня периодически накрывает эйфория. По дороге в университет я представлял себя выступающим в концертном зале перед всеми друзьями и знакомыми, учителями и преподавателями. Я хотел «сказать им то, что они так жаждали услышать». Я чувствовал благодарность к всем-всем людям, с которыми сталкивался. Сделали они мне добро или зло – в конечном итоге они сделали лучше мою жизнь и меня самого! По пути мне встретился бездомный, и я стал спрашивать, что ему нужно, смотрел ему в глаза, но его взгляд был направлен в сторону. Не добившись никакой реакции, я начал плакать. Я почувствовал его одиночество, которое он сам, наверное, и не осознавал. На душе скребли кошки, мне было больно от несправедливости в обществе. Но уже через десять минут, встретившись с одногруппниками, я почувствовал себя прекрасно. После экзамена мы пошли в кино и меня опять начало «крыть». Мы смотрели «Терминатор: Генезис» и я видел в сюжете себя. Стал думать, что этот фильм несет для меня некое послание, принялся всячески трактовать происходящее в нем. Бред усиливался. Я начал плакать, понимая, что теряю рассудок. Я звонил своему психиатру, но не мог дозвониться.
10 июля. Последняя грань между нормой и психозом. Идеи захватили мой ум, и я вовсю бредил. Уверенность стала абсолютной: «все будет так, как я захочу. Ничто не остановит истину, ведь я сам состою из истины». Я купил маленький кактус, который вскоре превратился в моем сознании в «символ примирения и дружбы всех народов». Я стал воплощением добра и щедрости. Я поехал к своим новым знакомым в офис, делиться с ними нахлынувшими на меня идеями. В голове вертелось «скоро настанет мгновение, когда дети всей планеты улыбнутся в унисон». Мои собеседники, поняв, что я не совсем в порядке, убедили меня вернуться домой отдохнуть. Когда я добрался до дома, окончательно «решил» начать новую эпоху, основанную на истине и безграничных возможностях.
Перед сном у меня внезапно возникла мысль: «У меня есть два варианта: остаться в этом мире, завоевать свою возлюбленную и создать с ней семью, жить с людьми и для людей. Или – уйти из жизни, выброситься из окна своей квартиры». Мне казалась, что после моей смерти все знакомые возьмутся за воплощение моих идей. Мне казалось, что самопожертвование запустит перемены к лучшему для всей страны, и даже для всего человечества. Мне повезло, что я выбрал первый вариант. Встав с постели, я подошел к маме и спокойно объяснил: «Твоя задача – удержать меня в этой комнате и не дать выброситься из окна. Я хочу остаться здесь, с вами, любить свою С. и жить ради нее». Потом я попросил маму почитать мне сказки.
11 июля. Я стал считать своих родных полубогами, которые вместе со мной превратят наш бесноватый самоуничтожающийся мир в утопию. Я нес полнейший бред. Родные были в ужасе, у бабушки, деда и мамы были одинаково испуганные лица. Мама консультировалась с психиатром по телефону, отец быстро привез лекарства. Я был убежден, что отец поверит мне, мне казалось, что я вижу его насквозь и полностью ощущаю его переживания. Родители упрашивали меня согласиться на укол препарата. Но я со всей ясностью понимал, что это будет конец всему… Я умолял не делать этого, просил; «не убивайте меня!». В итоге я вырвался от родных и выбежал почти голый из квартиры. Я убегал от укола смерти. Увидев на улице соседей и вспомнив, как одного человека в моем городке голым «вязали» санитары, я передумал и позволил отвести меня обратно в квартиру. Ступеньки были, как подъем на Голгофу. Я готовился к смерти от укола: взял в одну руку медальон из сердолика, подаренный С., в другую – желто-синий браслетик. Я был готов к смерти, ведь был уверен, что после этого жизнь моего народа пойдет вверх, и в конце концов, на планете настанет утопия. После укола и последовавшего лечения я пришел в норму, вернулся к учебе. Мне поставили диагноз: Биполярное расстройство 1 типа с быстрой сменой циклов.
